МУРОМАТИ — исторический период с 1333 г. по 1568 г. Часто подразделяется на два подпериода: Южной и Северной императорских династий (1336–1392) и «Эпоху воюющих провинций» (1467–1568).

Попытка императора Го-Дайго вернуть себе в 1333 г. всю полноту власти в стране закончилась неудачно. Тому было немало причин как объективного, так и субъективного плана. И среди них немалую роль сыграло предательство. Военачальник Асикага Такаудзи, некогда соблазнившийся посулами Го-Дайго и выступивший под его знаменами против клана Ходзё, чьим вассалом он пребывал, не захотел сохранять верность и новому сюзерену. Чтобы не делить государственной власти с Го-Дайго, обладавшим немалым политическим влиянием, Асикага посадил на трон свою марионетку — нового императора Комё. Го-Дайго, не согласный с таким поворотом дел, добровольно отказываться от титула тэнно не захотел и с ближайшими приближенными сбежал из столицы на юг, где в горном городке Ёсино (провинция Ямато) основал свою резиденцию. Таким образом, в Японии стало сразу два императора и два императорских двора — Северный в Киото и Южный в Ёсино.

Что же касается реальной власти, то она продолжала пребывать в руках военных. В 1338 г. Асикага Такаудзи провозгласил себя новым сёгуном, оставил слишком аскетичную и чересчур удаленную от столицы Камакуру, переведя свою ставку в Киото. Его дворец был построен в киотоском квартале Муромати, что дало основание историкам впоследствии именовать годы существования сёгуната Асикага периодом Муромати (1333–1568).

При всей ограниченности власти императорских дворов борьба между ними завязалась нешуточная. И у северного, и у южного императоров было немало вассалов, которые весьма часто ввязывались в вооруженные потасовки между собой за право влияния на ту или иную территорию и особенно за собираемые там налоги. Сёгун Асикага некоторое время делал вид, что соблюдает нейтралитет, но, конечно же, поддерживал своего ставленника в Киото. В результате «двоецарствие», длившееся без малого шесть десятилетий, завершилось неким компромиссом. Противоборствующие императоры договорились, что Хризантемовый трон будут занимать по очереди потомки Го-Дайго и Комио. Но первым в этом ряду был наследник Северного двора, что и решило проблему. Об обещаниях, данных южным, в дальнейшем просто «забыли». Впрочем, споры о легитимности прав наследников Северного и Южного дворов с переменным успехом длились в Японии чуть ли не до середины ХХ в.

Между тем на смену умершему Асикага Такаудзи пришел его сын Ёсиакира, которого, в свою очередь, на посту сёгуна сменил уже его сын Ёсимицу. Власть дома Асикага в стране длилась около 240 лет. Сёгуны Асикага были не столь могущественны, как руководители Камакурского сёгуната, и не сумели распространить свое безусловное влияние на все кланы.

Сёгунат рассылал по всей стране своих военных правителей (сюго). Теоретически они были представителями центральной власти, но на деле, ощущая слабость центра, чаще всего тяготели к сепаратизму, отказывались переводить собранные налоги в столицу, набирали собственные армии из местных самураев. Постепенно целые регионы стали выходить из-под власти сёгунов. На местах формировались практически самостоятельные автократические домены во главе с князьями (даймё). Иные княжества охватывали территорию нескольких провинций. Бывало, что их войска захватывали столицу и очередной даймё начинал править страной от имени сёгуна, постепенно превращавшегося в марионетку, которая, в свою очередь, являлась «кукловодом» для императорского двора.

Неэффективность государственного правления, своекорыстие чиновничества и даймё накладывались на весьма неблагоприятные природные ситуации. Засухи и наводнения уничтожали ту часть урожая, которая уцелела после проходов и боевых действий самурайских дружин. Одно за другим в стране вспыхивали крестьянские восстания, голодные бунты. Восставшие требовали сокращения размеров податей, смены ненавистных губернаторов-сюго и даже пытались создать некое подобие органов самоуправления провинциями. На волне этих событий кое-кто из местных феодалов постарался захватить власть в провинции, заняв место изгнанного или убитого сюго. Эти годы в японской историографии называются гэкокудзё (низшие побеждают высших).

Обороняясь от карателей сёгуна и даймё, крестьяне превращали свои деревни в укрепленные пункты, воздвигая тыны и частоколы. Этому примеру последовали и некоторые города, добивавшиеся самоуправления. Таких прав добились, в частности, города Сакаи (близ Осака) и Хаката (на севере Кюсю).

Особую остроту внутренние неурядицы приобрели во второй половине XV в. Некомпетентность властей достигла предела. Голод, засухи, наводнения, тайфуны, эпидемии опустошали страну. Если во времена Камакурского сёгуната правители страны, оставаясь крупными землевладельцами, хотя бы понаслышке были знакомы с сельскохозяйственным производством и его проблемами, то изнеженные и развращенные сёгуны Асикага не могли ничего противопоставить разгулу стихий, болезням, голоду. Они с головой ушли в интриги вокруг престолонаследия, распределения придворных синекур.

Сварой за ключевые посты в сёгунате была порождена и так называемая смута годов Онин (по названию годов царствования императора), длившаяся 11 лет, начиная с 1467 г. В военные действия было вовлечено почти 300 тысяч человек. Сражения волнами перекатывались через всю столицу, оставляя за собой развалины и пепелища. Затем из полуразрушенного Киото борьба перекинулась в провинции, втягивая в военное противостояние местных даймё и их дружины.

Каждая из воюющих армий стремилась привлечь на свою сторону императора и сёгуна. Но ни тот, ни другой не нашли в себе сил, мужества и решительности, чтобы пресечь кровопролитную свару разбушевавшихся вассалов. Сёгун Асикага Ёсимаса предпочел суетности государственного правления эстетические наслаждения на вилле, построенной для него у подножия горы Хигасияма, к востоку от Киото. Пока страна бурлила, выясняя, кто где стоит в «табели о рангах», Ёсимаса устраивал для приближенных изысканные чайные церемонии, представления театра но, экспозиции коллекций предметов искусства. Вокруг Ёсимаса сложилась группа деятелей искусств, целый культурный комплекс, известный ныне как «культура Хигасияма». Ее неотъемлемыми составными частями стали парковое искусство, драма Но, икэбана, чайная церемония, пейзажная живопись, поэзия.

Между тем обессиленные продолжительной и безрезультатной войной участники смуты Онин вынуждены были заключить мир. Но умиротворение так и не пришло на землю Японии. Вооруженные распри и междоусобицы продолжались еще около века. Могучие даймё захватывали имения более слабых. Вассалы поднимались с оружием на сюзеренов. Это время именуют в истории Японии Сэнгоку дзидай («Эпоха воюющих провинций»).

Если сопоставить исторические календари Японии и Европы, то этот период более известен в мире как время великих географических открытий. Пока Япония налаживала торговые связи с ближайшими соседями — Китаем, Кореей, странами Юго-Восточной Азии, пока ее пираты наводили ужас в округе, Васко да Гама проложил морской путь в Индию. И вот в 1543 г. шторм прибил к небольшому островку Танэгасима у южного побережья Кюсю корабль португальских авантюристов. Так европейцы впервые ступили на территорию Японии.

Но события тех времен славны не только приоритетом португальского «открытия Японии». В трюмах севшего на мель у японских берегов галиона было несколько мушкетов. Первое огнестрельное оружие было завезено в Японию еще раньше — из Китая. Однако познакомившиеся с ним японцы восприняли его скорее как диковинку. А вот португальцы, пожелавшие поразить воображение аборигенов, сумели преподнести «изделие европейского гения» как следует, не скупясь, провели демонстрационные стрельбы, объяснили заинтересованным самураям принцип действия огнестрельного оружия и методику обращения с ним.

Японские воины быстро смекнули, какие преимущества им может дать португальское оружие в постоянных боевых стычках с соседями. Десятки японских мастеровых были усажены за верстаки, чтобы наладить массовое производство мушкетов. К тому же партии оружия с завидной регулярностью стали поступать и от европейских торговцев, менявших его в Японии на золото, серебро, медь, невольников. Уже через десять лет войска даймё с Кюсю и прилегающих территорий располагали сильными подразделениями стрелков из мушкетов, что позволяло им легко побеждать пользовавшихся традиционными луками и стрелами противников. Это самым революционным образом изменило всю военную тактику Японии. Индивидуальные схватки самураев, на которые неминуемо распадалась любая битва, уступили место гораздо более эффективным коллективным действиям пеших стрелков (асигару). С Кюсю мушкеты под названием «Танэгасима» стали расходиться по всей Японии.

А в 1549 г. в Страну восходящего солнца прибыл испанский проповедник-иезуит Франциск Ксавье. Он, а затем и его последователи занялись насаждением католицизма в Западной Японии. Дело не ограничилось проповедями о житии Христа и его апостолов. Миссионеры строили больницы и школы, печатали свою религиозную литературу, делились с местными жителями основами европейских познаний в астрономии, географии, медицине. Постепенно католические миссии стали прибирать к рукам богатства буддийских монастырей. Местные даймё смотрели на этот процесс сквозь пальцы. Более того, заинтересованные в приобретении европейского оружия, они сами переходили в католичество и побуждали к этому своих вассалов. На рубеже XVI и XVII вв. каждый пятидесятый японец исповедовал христианство. (Примечательно, что в современной Японии, где свобода совести гарантирована, процент верующих-католиков в два раза ниже.)

Рубеж XV и XVI вв. стал важной вехой в истории удаленных друг от друга на тысячи километров Европы и Японии. И там, и тут начался процесс преодоления феодальной раздробленности, предпринимались попытки объединения государств под сильной авторитарной властью. Для Японии эта тенденция связана прежде всего с именем даймё Ода Нобунага.

Владения Нобунаги, сравнительно небольшие, располагались в провинции Овари в центральной части острова Хонсю рядом с нынешней Нагоей. Ода Нобунага едва ли не первым из японцев оценил значение огнестрельного оружия. Его вооруженные мушкетами отряды асигару легко добивались перевеса в схватках с дружинами соседних княжеств. В 1560 г. Нобунага разбил войска Имагавы Ёсимото — даймё богатой провинции Микава (ныне часть преф. Айти). Победа вдохновила полководца на новые походы. Громя армии соседей, захватывая их территории, подчиняя своей воле сильные буддистские монастыри, Нобунага довольно быстро объединил под своим началом почти половину Японии.

Однако у Нобунаги были и могущественные противники. Среди них особенно выделялся своим упорным сопротивлением буддистский монастырь Исияма Хонгандзи. Его монахи и прихожане не раз восставали против навязываемой им силой власти клана Нобунага. Во время одного из таких выступлений в 1570 г. они убили брата Нобунаги. Разгневанный Ода дважды пытался с наскока захватить Нагасиму, центр бунтовщиков, и неудачно. Только долгая морская и сухопутная осада сломила сопротивление. Половина оборонявшихся умерла от голода, всех остальных казнили солдаты Нобунаги. В ходе карательной экспедиции погибло около 20 тысяч человек. Нобунага безжалостно расправлялся с противниками, считая, что только крепкая рука и сильная воля способны объединить Японию.

Ода Нобунага считался последовательным сторонником сёгуната. Именно он в 1568 г. привел к власти Ёсиаки Асикага, пятнадцатого (и последнего!) сёгуна этой династии. Но в 1573 г. тот же самый Нобунага лишил Ёсиаки сёгунских полномочий. Период Муромати закончился.